Гнетущий страх - Страница 86

Весы, установленные в конце секционного стола, покачивались от движения воздуха, и хотя Карлос никогда не забывал установить их на «ноль», Сара все же проверила. Брок что-то запаздывал, а Саре не хотелось начинать официальную процедуру вскрытия до того, как он отсюда уберется.

— Пока Брок не приехал, я проведу общий осмотр, — сказала она.

Натянув перчатки, Сара откинула простыню, и тело Уильяма Диксона осветил безжалостный свет потолочных ламп. На шее четко обозначилась черная странгуляционная борозда. Правая рука сжимала пенис.

Джеффри отвернулся, когда она разомкнула пальцы Уильяма Диксона и оттянула его руку в сторону. Пальцы остались скрюченными, но в верхней части тела, откуда начинается трупное окоченение, оно уже проходило. Кончики пальцев приобрели темно-пурпурный цвет, а на пенисе явственно проступили следы, где его сжимала рука.

— Ух ты! — прошептал Карлос. Это был первый комментарий, который Сара от него услышала, по поводу того, что обнаруживалось при вскрытии. Он смотрел на четко выраженные шрамы цвета жженой пробки вокруг яичек.

— Это что, ножевые ранения? — спросил Джеффри.

— Больше похоже на электрические ожоги, — возразила Сара, ориентируясь на цвет шрамов. — Свежие — видимо, получены в последние дни. Вот почему электропровод лампы был оборван. — Она провела тампоном по ожогу и сняла скользкий комочек чего-то похожего на мазь. Поднесла к носу и сообщила: — Пахнет вазелином.

Карлос подставил открытый пакет для тампона.

— Ожоги разве вазелином обрабатывают? — удивился Джеффри.

— Нет, но, судя по его аптечке, он не из тех, кто следует инструкциям. — Она осмотрела ожоги. — Вазелин он скорее всего использовал в качестве смазки.

Карлос и Джеффри обменялись взглядами, в которых ясно читалось недоумение.

— Он, кажется, пользовался тигровой мазью. Там баночка стояла, рядом с телевизором.

Сара вспомнила, что видела ее на снимке, но не придала этому значения.

— Тигровую мазь используют при мышечных болях, — ответила она и вновь обратилась к ожогам. — Электрический разряд он мог применять для стимуляции, чтобы получить оргазм.

— Мне бы никогда и в голову такое не пришло, — заметил Джеффри.

— Он же кололся «снежком». И надо думать, мозги у него по большей части пребывали в тумане. — Сара попросила Карлоса: — Помоги мне его перевернуть.

Тот надел перчатки, и они вдвоем перевернули тело на живот. На ягодицах виднелись хорошо видимые синяки, а на спине, в том месте, где он прислонялся к кровати, длинная горизонтальная вмятина.

Она обследовала тело с головы до ног и в конце концов обнаружила то, о чем стоило сообщить остальным.

— У него вокруг ануса зажившие рубцы.

— Он что, гомик был? — осведомился Джеффри.

— Вовсе не обязательно — нередко этим занимаются гетеросексуалы.

Джеффри распрямил плечи.

— Если допустить, что он все-таки был педик, то можно рассматривать версию убийства из ревности или ненависти.

— У тебя есть какие-то свидетельства, чтобы подтвердить это предположение?

— Да никто ж ничего не хочет о нем говорить!

— А как насчет фильма, который он смотрел?

— Там ничего такого нет, — был вынужден признать Джеффри.

— Может, еще раз осмотреть его комнату? Вдруг обнаружится то, чем он пользовался для подобных игр. Принимая во внимание все остальные его увлечения, я не удивлюсь, если ты найдешь там какую-нибудь затычку для ануса или…

— Здоровенную красную соску-пустышку? — перебил ее Джеффри.

Она кивнула, а он скривился.

Сара вернулась к работе. Просмотрев еще раз фотографии, попросила Карлоса помочь ей перевернуть тело обратно. Трупное окоченение уже почти исчезло, но возиться с телом пока было нелегко.

Она повторно обследовала тело спереди, не упустив из виду ни единой складки, ни единой впадинки. Нижняя челюсть уже достаточно обвисла, чтобы с некоторым усилием открыть рот до конца, но внутри Сара не обнаружила ничего, что могло бы затруднять дыхание. Странгуляционная борозда на шее и красные точки вокруг налитых кровью глаз — типичное явление при смерти от удушения.

— Давление на сонные артерии, по которым насыщенная кислородом кровь поступает к головному мозгу, ведет к кратковременной церебральной гипоксии. И через десять — пятнадцать секунд человек теряет сознание в результате окклюзии.

— А на нормальном языке? — осведомился Джеффри.

— Цель заключается в том, чтобы перекрыть доступ крови к голове, чтобы усилить удовольствие, получаемое от мастурбации. Он или неправильно рассчитал время, или слишком увлекся, или просто отключился в результате потери крови. Или это метамфетамин так сильно на него подействовал… — Немного помолчав, Сара продолжила: — Я, конечно, проверю состояние подъязычной кости и щитовидного хряща, когда вскрою шею, но сомневаюсь, что обнаружу следы сдавления. Он просто пережал себе сонные артерии. И вот что я тебе скажу: судя по этому крюку и мыльной пене на ремне, все выглядит так, словно он прекрасно знал, что делает.

— Выглядит, возможно, и так, — повторил Джеффри, однако Сара не разделяла его скептицизм.

— Думаю, можем начинать вскрытие, — сказала она, решив, что обследование внутренних органов может принести более значительные результаты.

— Брока не хочешь дождаться?

— Видимо, его что-то задержало. Мы начнем, а когда он явится, сделаем перерыв.

Она постучала по диктофону и приступила к аутопсии Уильяма Диксона. На ленту надиктовывалось все обнаруженное. Каждый орган и каждый клочок кожи был исследован под увеличительным стеклом. За исключением ожирения печени и размягчения головного мозга, что неудивительно при длительном потреблении наркотиков, ничего особенного Сара не увидела.