Гнетущий страх - Страница 33

— И какого черта тебя это так взволновало? — кричала Джил Розен. — Ты ж никогда о нем раньше не беспокоился!

— Это все гребаная ложь, сама прекрасно знаешь! — раздался голос Брайана.

— Не смей так говорить!

— Мать твою! Как хочу, так и говорю!

Какое-то время они не произносили ни звука, затем Джил Розен что-то тихо сказала, Джеффри не смог разобрать слов. Муж ей что-то ответил, тоже едва ли не шепотом.

Джеффри подождал, не возобновится ли скандал, но из-за двери доносились лишь всхлипывания и шмыганье носом.

Джеффри наконец постучал. Дверь открыла Джил Розен, и по мокрой измятой салфетке в ее руке было понятно, что она все утро проплакала. Перед мысленным вздором Джеффри мелькнул образ Кэти Линтон — какой она была, когда он поведал им о трагедии, — и совершенно неожиданно для себя ощутил волну сочувствия.

— Начальник полиции Толливер, — представила его Розен. — А это доктор Брайан Келлер, мой муж.

— Мы с вами беседовали по телефону, — напомнил ему Джеффри.

Келлер имел вид человека, совершенно выбитого из колеи. Судя по редеющим седым волосам и обвисшим щекам, ему, вероятно, было около шестидесяти, но горе состарило его лет на двадцать. Одежда на нем не отличалась опрятностью: мятые брюки в полоску, явно от костюма, вместо пиджака — не первой свежести нижняя рубашка с глубоким вырезом, из которого торчали клочья седых волос. С цепочки свисала такая же, как у сына, звезда Давида, а может, и та самая, что они нашли в лесу. С брюками совершенно не сочетались босые ноги, и Джеффри догадался, что машину мыл именно он.

— Прошу прощения за вчерашнее, — пробормотал Келлер. — За телефонный разговор. Я был не в себе.

— Примите мои соболезнования, доктор Келлер, — произнес Джеффри, прикоснувшись к его руке, в то время как все мысли были о том, как бы потактичнее осведомиться, родным сыном был ему Энди или приемным. Многие женщины сохраняют после замужества девичью фамилию, но детям обычно дают отцовскую.

Так ничего и не придумав, он спросил напрямую:

— Энди ваш родной сын?

— Мы позволили Энди самому выбрать фамилию, — сказала Розен. — Когда он уже стал достаточно взрослым, чтобы принимать обоснованные решения.

Джеффри понимающе кивнул, хотя никогда не считал, что детям следует предоставлять слишком широкую свободу выбора. По его мнению, это одна из причин, почему подростки чаше всего оказываются в полицейском участке.

— Проходите, — пригласила Розен, указывая на короткий коридор, ведущий в гостиную.

Как и большинство здешней профессуры, они жили неподалеку от университета, на Уиллоу-драйв, которая проходила чуть в стороне от Мейн-стрит. Университетское начальство сумело договориться с местным банком о предоставлении новым профессорам займов под небольшой процент для обзаведения домом и хозяйством, и те в итоге захватили лучшие дома в городе. Джеффри еще подумал, многие ли из этих профессоров довели свои дома до столь убогого состояния, как Келлер: дожди оставили на потолке разводы, стены давно нуждались в покраске.

— Извините за беспорядок, — проговорила Джил Розен, проследив за его взглядом.

— Все в порядке, — ответил Джеффри, хотя и пребывал в недоумении, как можно жить в таком бардаке. — Доктор Розен…

— Просто Джил.

— Хорошо, Джил. Скажите, вы знакомы с Леной Адамс?

— Вы имеете в виду ту женщину, что была вчера?.. — спросила она, пытаясь не выдать заинтересованности.

— Мне показалось, что вы были знакомы раньше.

— Да, она приходила ко мне. Это она сообщила о смерти Энди.

Он секунду смотрел на нее в упор, но эта женщина прекрасно владела собой, и он ничего не сумел увидеть в ее глазах. Между тем интуиция подсказала ему, что между Джил Розен и Леной Адамс существует какая-то связь, но он не понимал, какое отношение это может иметь к данному делу.

— Если хотите, поговорим здесь, — сказала Розен, когда они вошли в гостиную, где царил такой же беспорядок, как и в других помещениях дома.

— Спасибо. — Джеффри окинул взглядом комнату.

В свое время Розен, несомненно, затратила немало трудов и средств на благоустройство и украшение дома, но с тех пор прошли годы. Некогда красивая мебель выглядела несколько обветшавшей, обои выцвели, на ковре красовались пятна и хорошо утоптанные дорожки, такие же явные, как и тропинки в лесу. Кроме того, помещение было невероятно захламлено: повсюду валялись книги, журналы, газеты, причем, как определил Джеффри, не только свежие, но и недельной давности. В отличие от дома Линтонов, где было, несомненно, не меньше всякого барахла и, безусловно, больше книг, здесь ощущалась какая-то гнетущая атмосфера, словно обитатели этого дома много-много лет несчастливы.

— Мы связались с похоронным бюро и договорились насчет церемонии, — заговорил Келлер. — Перед вашим приходом мы с Джил как раз обсуждали, что еще нужно сделать. Наш сын хотел, чтобы его кремировапи. Как вы думаете, это возможно?

— Да, но после аутопсии, — ответил Джеффри.

— Мы хотели бы исполнить его желание, — заметила Розен. — Однако…

— Именно этого он и хотел, Джил, — перебил ее Келлер.

Джеффри тут же ощутил, как между ними снова возникло напряжение, но не стал вмешиваться.

— Пожалуйста, присядьте. — Розен указала ему на большое кресло. — Может, хотите выпить?

Прежде чем Джеффри успел хоть что-то сказать, Келлер выпалил:

— Да, неплохо бы воды…

Пока жена не вышла из гостиной, Келлер сидел, уставившись в пол, как будто чего-то ждал. Когда в кухне зашумела вода, он открыл было рот, но так и не издал ни звука.